7 ноября — день, когда мировая история сделала поворот, изменивший лицо XX века.
Повторение устоявшихся формулировок, будь они позитивными или критическими, ни к чему не приведет. Нужно двигаться дальше — вглубь — в поиске новых категорий понимания. Ведь революция 1917 года — это не просто смена власти, не только классовая борьба или социально-экономический передел. Это событие огромной метафизической значимости, отклик которого слышен до сих пор.
Человечество делится на три части: историческое, альтернативное историческое и неисторическое. Историческое человечество — это те общества, для которых время не циклично, а стреловидно, направлено в будущее, сулящее великое преображение. Это вера в «звезду пленительного счастья», в то, что история имеет цель и смысл. Такой взгляд присущ, прежде всего, западному христианскому миру, который стал доминирующим выражением этой историчности.
Но существует и альтернативная ветвь исторического человечества, чья судьба неразрывно связана с Россией. Ее корни — в античной Греции, в эллинизме, в Византии. Если Рим (и его наследник — Запад) символизирует централизованную имперскую власть, юриспруденцию, контроль, то Греция и ее духовные последователи — это стремление к внутреннему единству, к правде бытия, к трансцендентному смыслу. Эта линия была воспринята Русью через православие и византийское наследие.
Революция 1917 года — это восстание альтернативного исторического человечества в ситуации, когда «основное» оскудело. Когда Запад, достигнув пика капиталистического развития, вступил в Первую мировую войну, он начал терять веру в светлое будущее. Рассуждения Шпенглера о «закате Европы», разочарование в просвещении, утрата религиозного упования — всё это свидетельствовало о том, что западный мир перестал верить в историю как путь к свободе и справедливости. Он начал скатываться к антиисторизму — основе фашизма.
Именно в этот момент, на фоне западного духовного кризиса полыхнул огонь с Востока. Октябрьская революция стала актом веры — религиозной по своей сути веры в историю. Большевики заявили: мы верим, что будущее возможно, что можно выйти «из царства необходимости в царство свободы».
Какое значение имеет Октябрь сегодня? Это напоминание о том, что альтернатива возможна. Что вера в историю, в лучшее будущее, в ценность человека — не нечто устаревшее, а насущная необходимость. «Огонь историчности», вспыхнувший в 1917 году, продолжает гореть, пусть и под пеплом текущих реалий. Он проявляется в сопротивлении антиисторичности, в войне, которая ведется не просто за территории, а за саму возможность будущего.